В Албании 11 мая состоятся парламентские выборы, которые заранее называют важнейшими за долгие годы. Оппозиция, правоконсервативная Демократическая партия во главе с бывшим президентом и премьер-министром страны Сали Беришей, регулярно устраивает массовые протесты, обвиняя правительство и непрерывно правящую с 2013 года Социалистическую партию Эди Рамы в тотальной коррупции и злоупотреблении властью. При этом Албания остается традиционно разделенной на субэтносы и кланы, каждый из которых не собирается уступать власть противникам.
Однопалатный парламент Албании, Кувенд, состоит из 140 депутатов и избирается по пропорциональной системе. При этом в 2024 году в Албании изменялось избирательное законодательство, и теперь миллионы албанцев, живущих за границей, впервые получили возможность дистанционно участвовать в парламентских выборах. Воспользовались этой возможностью далеко не все, но, как ожидается, голоса представителей диаспоры могут повлиять на исход голосования.
Пока что правящая партия Социалистическая партия сохраняет довольно высокую популярность. На предыдущих выборах в 2021 году она получила более 48 процентов голосов, что позволило премьер-министру Эди Раме сформировать однопартийное правительство. Для него самого этот срок стал уже третьим во главе кабинета министров. Может ли сейчас все поменяться? Об устройстве политической жизни Албании рассказывает обозреватель Радио Свобода, специализирующийся на странах Юго-Восточной Европы, Андрей Шарый:
– В современной Европе почти везде привычное нам ранее разделение политических партий и взглядов избирателей на левых и правых исчезает. Теперь на первый план выходят популисты, причем любого оттенка, от необольшевиков до почти откровенных фашистов, которым противостоят традиционные, и тоже разные, политические силы. В Албании схожая картина?
Несмотря на значительный прогресс, достигнутый албанским народом в XX веке, в политическом отношении это до сих пор очень молодая нация
– Картина, конечно, схожая, но с особой спецификой, объясняющейся историческими и этническими особенностями Албании. Несмотря на значительный прогресс, достигнутый албанским народом в XX веке, в политическом отношении это до сих пор очень молодая нация, хотя уже вполне сформировавшаяся. Поэтому любой популизм, учитывая еще и ту особенность, что урбанизация Албании не слишком велика, легко находит отклик у избирателей. Каких бы политических взглядов ни придерживалась та или иная партия, обещания быстрых денег, моментального успеха, социальных гарантий характерны для любой албанской политической силы.
– С периода краха коммунистической диктатуры в 1990 году в политической системе Албании доминируют две ведущие силы: условно консервативная Демократическая партия, заметную роль, кстати, сыгравшая в свержении коммунистического режима, и Социалистическая партия, которую называют, по крайней мере, ее оппоненты, наследницей коммунистов. Что они собой представляют сейчас и кто за них голосует?
– В маленькой Албании, с населением около 2 миллионов 800 тысяч человек больше 100 политических партий. Но по-прежнему устройство политической системы традиционно, как и в первой половине XX века, до прихода коммунистов – когда партии рождались и функционировали в основном как фан-группы клановых вождей. Албанское общество во многом по своему менталитету и сейчас остается традиционалистским.
– То есть как члены той или иной клановой группы и становились членами той или иной партии, так это тенденция и сохраняется?
– Коммунистическая революция 1945 года сильно всё на несколько десятилетий изменила. К власти пришла тогда коммунистическая Албанская партия труда (названная так в 1948 году), на базе которой в 1990-е потом образовалась Социалистическая партия. Главная база ее социальной поддержки - на юге страны. Главная опора социалистов – субэтнос под названием тоски. А субэтнос под названием геги, или гегерийцы – северные албанцы, традиционно более воинственные, привыкшие к суровым условиям жизни в горах. Такое деление между двумя большими группами традиционно для албанской истории. Именно на это деление в XX и XXI веках накладываются все политические схемы.
Центром коммунистического влияния традиционно считался юг, в коммунистический период руководили страной, в общем, тоски. А революция начала 1990-х годов, очень условно говоря – это, в том числе, победа северных кланов, во главе с ныне 80-летним Сали Беришей. В этой схеме идеологические партийные различия играют только относительную роль. У Социалистической партии, наследницы коммунистов, конечно, разработана широкая социальная программа, традиционная "поддержка трудящихся" и так далее. Но с точки зрения обращенных к избирателям лозунгов большой разницы с Демократической партией, с ее опорой на северян, нет.
Главное различие, пожалуй, в том, что у Социалистической партии основная заявленная цель – сближение с Европейским союзом. Лидер партии, 60-летний Эди Рама, выходец из влиятельного тиранского клана Кристаки, художник и интеллектуал (и, кстати, сын художника и интеллектуала), в основу своей политики заложил идею европейского выбора. Албанцы считают себя самой старой европейской нацией, и вот эта нация естественным образом должна быть составной частью ЕС. Социалистическая партия руководит страной уже второе десятилетие, и Рама обещает, что в 2027 начнутся конкретные переговоры с ЕС, а к 2030 году Албания вступит в Европейский союз. Такие лозунги в свое время привлекли к социалистам много сторонников, Албания, кстати, уже вступила в НАТО.
Демократическая партия традиционно делает больший упор на "старые ценности", на "албанскую составляющую". Хотя в общем для любых албанских партий характерен сильный "националистический" компонент (я сейчас не вкладываю в это понятие отрицательной коннотации).
Последние опросы общественного мнения говорят о том, что позиции правящей Социалистической партии усиливаются
Последние опросы общественного мнения говорят о том, что позиции правящей Социалистической партии укрепляются. Демократическая партия пыталась привлечь на свою сторону значительное число албанцев, живущих в эмиграции, но особых успехов в этом деле, похоже, не добилась. Голосование диаспоры – не гарантия усиления позиций Бериши, скорее элемент непредсказуемости. У албанцев – фактически два национальных государства, если учитывать и частично признанную Республику Косово. Большая часть албанцев (численность которых в мире составляет, по разным данным, от 7 до 8 миллионов человек), живет за границами этнической родины. Многочисленная диаспора в Турции, более 1 миллиона 200 тысяч человек, в Италии полмиллиона, в Греции почти полмиллиона, в Северной Македонии почти полмиллиона, в Германии и Швейцарии 250 и 200 тысяч, и так далее, перечислять можно и дальше. Попытка Демократической партии перехватить политическую инициативу, заключалась как раз в том, чтобы привлечь к голосованию на ее стороне вот этих албанцев из-за рубежа.
Избирательная кампания строится вокруг членства в ЕС и вокруг главной албанской социально-политической проблемы – борьбы с коррупцией. Албания в целом – демократическая страна с установившимися общественными институтами, однако в том числе и в силу клановой организации общества коррупцию победить не удалось, причем прежде всего коррупцию политическую, кумовство. Любую партию, оказавшуюся у власти, вполне обоснованно обвиняют в коррупции, в руководстве почти каждой партии есть лидеры, которые находятся под домашним арестом, как сейчас Сали Бериша, или чиновники, которые находятся в тюрьме. Конечно, если вы в качестве журналиста берете интервью, скажем, у министра, вас встретит современного вида мужчина в дорогом пиджаке и красивом галстуке, никто не станет подчеркивать "я из такого клана, а вот он из другого". Тем не менее, это фактор, который заметно влияет на албанскую жизнь.
– Предвыборной кампанией Демократической партии Албании занимался Крис Ласивита, большой политтехнолог, который сотрудничал с Дональдом Трампом на последних выборах в США. И этот человек заявляет, что Сали Бериша, лидер Демпартии, "является настоящим другом Соединенных Штатов и будет успешно работать с президентом Трампом". При этом Бериша – бывший президент и премьер-министр Албании – находится под санкциями Вашингтона "за причастность к коррупционным действиям". После введения санкций его исключили из парламентской фракции Демократической партии, но он смог снова возглавить партию в 2024 году и сейчас вновь считается главой албанской оппозиции. Ласивита еще говорит, что Эди Рама является никем иным, как марионеткой Джорджа Сороса. Нельзя быть марионеткой Джорджа Сороса и другом Соединенных Штатов". Интересный штрих?
– Ясно, что критика из лагеря Бериши в адрес Социалистической партии звучит, в том числе, в силу верности Рамы идее вхождения в Европейский союз. "Демократы" играют на теме возникших проблем между США Дональда Трампа и ЕС. Ласивита не первый американский чиновник, участвующий в албанской политической жизни. У окружения Трампа, в широком смысле, есть и экономические интересы в Албании. Эти интересы продвигаются в том числе с помощью представителей албанской диаспоры, живущих в Соединенных Штатах. Вполне можно предположить, что Ласивита появился в Тиране в качестве консультанта как раз в таком контексте.
– А в США есть довольно сильная албанская диаспора и вообще какое-нибудь политическое лобби в Вашингтоне?
– Да, оно существует. Это не самая большая диаспора, но албанская группа влияния существует. Конечно, такого рода группы интересов сколько-нибудь заметно не способны влиять на американскую политику, но в самой Албании этому придают большое значение. В таких небольших странах, как Албания – я знаю это по опыту своей работы на Балканах – американский, немецкий, британский, в ряде случаев российский посол очень важная персона. Любое его присутствие или выступление, которое хотя бы косвенно можно расценить как поддержку какой-то политической силы, воздействует на баланс сил внутри страны.
Для Бериши важно каким-то образом перехватить инициативу. Избрание президентом США Трампа и его, так скажем, инновационная внешняя политика играют на руку Демократической партии Албании. Им нужно каким-то образом забрать часть избирателей, склонных к правому популизму.
– Бериша близок к таким центральноевропейским правым евроскептикам-популистам, как чешский Андрей Бабиш, как словацкий Роберт Фицо, как венгерский Виктор Орбан?
– Мне ничего не известно о каких-то особых связях Бериши с право-популистским направлением европейской политики. Однако объективно он в этом лагере: с одной стороны, внешней, вроде бы демократ, но с другой стороны, в том, что касается внутриполитической жизни и методов партийной работы – чистый воды авторитарный деятель. Бериша – ветеран балканской политики, представитель уже очень пожилого поколения. Он квалифицированный врач, начинавший карьеру еще в коммунистические времена в группе медиков, приближенных к албанскому диктатору Энверу Ходже. Потом, в конце 80-х годов XX века, он из специалиста на службе коммунистической системы превратился в молодого, тогда еще, демократа.
Это, в общем, типичный путь развития политического класса в странах Центральной и Юго-Восточной Европы, другим политикам было взяться неоткуда, разве что из диаспоры. Бериша пережил огромное количество политических кризисов, и то, что он вновь встал во главе Демократической партии, показывает и силу его кланового влияния в албанской жизни, и то, что пока у него нет преемника.
– Бериша, судя по возрасту, вообще хорошо должен помнить "сталинско-маоистскую" Албанию – и, значит, он твердый антикоммунист? И если Сали Бериша жестко не любит коммунистов и их наследников, то значит ли это, что и к нынешней России он мог бы быть близок, если бы по каким-то причинам ему удалось Албанию возглавить?
– Такое вряд ли случится. Если Бериша победит, он не станет дрейфовать куда-то туда в сторону Москвы от Европы. Хороший вопрос, сможет ли он выиграть выборы? Меня, кстати, удивило в Албании то, что страна эта довольно русофильская, в отличие от Косова. В Тиране и Дурресе все еще вспоминают пятидесятые годы XX века, период тесного советско-албанского сотрудничества.
В Тиране и Дурресе все еще вспоминают пятидесятые годы XX века, период тесного советско-албанского сотрудничества
С другой стороны, премьер-министр Эди Рама, человек, вне всякого сомнения опытный и умный – тоже выходец из семьи представителя коммунистической номенклатуры, видного деятеля культуры. Семейные симпатии в некотором роде могут переноситься от поколения к поколению. Заметная часть албанского истеблишмента - в основном тоски с юга - питается памятью о своих родителях, которые были лучше других устроены при коммунистической диктатуре. Понятно, однако, что со временем этот фактор слабеет.
– Говоря об Албании, нельзя не вспомнить еще и то, что это мусульманское государство, белая ворона в Европе. В 1970-е годы, как я помню, коммунистические власти вообще объявили Албанию "первой в мире страной победившего атеизма". А сейчас какова роль религии в повседневной жизни большинства албанцев, и как, может быть, она и на политическую жизнь влияет?
– Албания вообще-то многоконфессиональная страна, и конечно, ничего из коммунистического эксперимента с полным отказом от религии не получилось. Мусульман-суннитов в стране уверенное большинство, их примерно 65-70 процентов, но довольно много также православных и католиков, соответственно 10 и 20 процентов, сказалось историческое итальянское и византийское влияние. Тирана, кстати, центр суфийского братства бекташи, в городе расположена его штаб-квартира, мне довелось там бывать. В балканском фольклоре бекташи выступают в роли вольнодумцев, живущих за пределами норм традиционного исламского права. На заре албанской независимости этот особенный суфийский орден, идеологически близкий и к шиизму, и даже несколько к христианству, был настолько влиятельным, что представитель бекташи включался в государственные органы власти по определению. Конечно, коммунистический режим своей суровой косой попытался срезать всё это, но традиционные очаги влияния и бекташи, и мусульман-суннитов, и православных и католиков сохранились, и они как-то влияют на политическую жизнь Албании.
В Албании нет открыто религиозных партий, я ничего не слышал об албанском религиозном экстремизме. Это страна, похожая на Боснию и Герцеговину, край секуляризованного ислама, когда религия воспринимается как часть традиционного уклада. Я не назвал бы религию заметным политическим фактором. Важны иные факторы – то, что это традиционно вождистское, мачистское общество, склонное к доминации "сильной личности", хотя этот фактор в современной политической жизни заметно балансируется демократическими институтами. Албания – одна из немногих стран мира, где существует обязательная гендерная квота в правительстве, половина членов которого женщины. Не менее трети членов парламента должны быть тоже женщинами, что для преимущественно мусульманской страны тоже редкость, - рассказал обозреватель Радио Свобода, специалист по Балканам Андрей Шарый.
