Когда-нибудь наши потомки будут с недоумением обсуждать, как мы могли жить при диктатуре и не свихнуться. Это же идиотизм во всех отношениях, будут говорить они друг другу. И не без оснований. Если попробовать сейчас посмотреть на себя со стороны, то ведь и впрямь сумасшедший дом.
Вот, например, идет война с Украиной, и под обстрелом оказываются самые разные города европейской части России. Что должно делать во время воздушной тревоги гражданское население? Правильно, укрываться в бомбоубежищах. А вы думаете, убежища предназначены для гражданских лиц? Ошибаетесь. Недавно, например, украинский дрон прилетел в Кострому. И где людям укрыться, если адреса 63 бомбоубежищ в городе засекречены региональным управлением МЧС России? Как сообщает интернет-портал Kostroma News, эти сведения официально признали информацией "для служебного пользования". Иначе говоря, бомбоубежища строят на для людей, а для отчетности и военной тайны. Потому что для власти государственная безопасность и секреты гораздо важнее жизни каких-то там бесполезных граждан, которых в стране и так около 140 миллионов.
Может быть, в столице ситуация лучше? Отнюдь. По сведениям научно-производственного объединения "Гарант", которое и строит эти самые бомбоубежища, служба гражданской обороны и чрезвычайных ситуаций владеет информацией о 12 тысячах бомбоубежищ на территории Москвы. Однако далеко не все их адреса известны общественности, поскольку некоторые из них засекречены. Если конкретно, то только около 120 адресов известны и доступны простым гражданам. К тому же из них всего около 5% готовы полностью защитить людей во время бомбежки и военных действий. Правда, в Москве есть метро, но в большинстве других городов России, где ситуация с бомбоубежищами вряд ли лучше, его нет.
Конечно, можно сказать, что не протестующие граждане страны-агрессора достойны самой печальной участи, но ведь эта участь касается и тех, кто протестует. Сергей Клоков, 40 лет, уроженец города Буча Киевской области, жил в Москве и служил в звании капитана во внутренней службе МВД РФ. Высшее образование, жена, двое детей. После начала войны с Украиной в телефонных разговорах с друзьями и родственниками он негативно отзывался о российской агрессии. Телефон прослушивался, Клокова арестовали. Судили его за "публичное распространение заведомо ложной информации об использовании Вооружённых сил РФ по мотивам политической и национальной ненависти". Сама диспозиция статьи звучит двусмысленно: преступлением считается то ли распространение информации по мотивам политической и национальной ненависти, то ли действия вооруженных сил по таким мотивам. Но это еще не признак сумасшествия, а только неграмотность законодателей, не способных внятно сформулировать свои претензии к обществу.
Все это не помешало суду вынести Клокову обвинительный приговор. На суде гособвинитель, живописуя преступные замыслы капитана Клокова, обвинял подсудимого в том, что в телефонных разговорах он сообщал знакомым об огромных потерях российской армии, об отказе признавать эти потери и вывозить с поля боя тела погибших, о расстрелах в подразделениях за отказ выполнять преступные приказы, о целенаправленном разрушении городов и убийствах мирного населения, включая детей. За эти телефонные разговоры с друзьями Сергей Клоков получил 7 лет лишения свободы.
Что это было: цирк, концлагерь или сумасшедший дом? Или всего понемногу?
Приговор по этой статье – не редкость в наши дни, но есть одна существенная деталь. Статья 207.3 УК РФ предусматривает ответственность за публичное распространение информации. Именно публичное. А тут всего-навсего частные телефонные разговоры. Какая уж тут публичность? Не знаю, как правильно назвать правоохранителей – шутами, циниками или сумасшедшими, но публичность деяния они "доказали" так: кроме непосредственных участников, телефонные разговоры прослушивали сотрудники полиции. Вот вам и пострадавшая публика, вот вам и публичность! Вы будете смеяться, но в обвинительном заключении по делу Клокова говорилось, что сидящий на прослушке оперативник испытал от услышанного "чувство тревоги, страха и незащищенности со стороны государства". Бедный, запуганный оперативник! Страдает, тревожится, боится, но все-равно подслушивает. Он напоминает мне человека, горячо возмущающегося падением современных нравов после того, как подглядел в замочную скважину за сексом своих соседей.
А что можно сказать об истории осуждения Дарьи Козыревой? Эта 19-летняя девушка из Петербурга прикрепила на постамент памятника Тарасу Шевченко фрагмент его стихотворения "Заповіт", который в переводе на русский звучит так:
Схороните и вставайте,
Цепи разорвите,
Злою вражескою кровью
Волю окропите.
За это Козыреву по обвинению в публичных действиях, направленных на дискредитацию использования вооруженных сил РФ, приговорили к 2 годам 8 месяцам лишения свободы. За стихи, написанные 180 лет назад.
Склоняюсь к мысли, что это не шутовство и не цинизм российского правосудия, а следствие ментальных проблем. Одним из основополагающих признаков психического здоровья считается способность человека ориентироваться во времени, пространстве и собственной личности. С возможностью ориентироваться во времени у Петроградского районного суда Петербурга, осудившего Козыреву за стихи поэта позапрошлого века, явные трудности. Конечно, у поэта Тараса Григорьевича Шевченко и императора Николая Павловича Романова были основания ненавидеть друг друга. Но признать, что Тарас Шевченко дискредитирует современные российские вооружённые силы – это чересчур. Это просто не укладывается в голове. По крайней мере, в здоровой.
Не знаю, что решат потомки о нынешней нашей диктатуре. Что это было: цирк, концлагерь или сумасшедший дом? Или всего понемногу? Мне же здесь и сейчас кажется, что волны безумия одна за другой накатываются из Кремля на нашу страну, беспощадно смывая напрочь все, что остается на островках благоразумия и порядочности.
Александр Подрабинек – московский правозащитник и журналист, бывший политзаключенный
Высказанные в рубрике "Право автора" мнения могут не отражать точку зрения редакции
